hЮжный Кавказ – Каспий: реальны ли «транзитные войны»? ttps://zen.yandex.ru/media/vpoanalytics/iujnyi-kavkaz--kaspii-realny-li-tranzitnye-voiny-60534b4153791e021bd44f79?&disable_feed_under_article=false
Вянваре 2021 г. была поставлена, пожалуй, последняя точка в тянувшемся более 30 лет процессе формирования международно-правового статуса Каспийского моря.
Азербайджан и Туркменистан подписали меморандум о совместной разведке и разработке углеводородных ресурсов на месторождении «Достлуг», что в переводе означает «Дружба».
Ранее Азербайджан и Туркменистан оспаривали принадлежность этой цепи углеводородных структур. С момента распада СССР каждая из сторон считала ее частью своей акватории. Существовали даже национальные этнонимы – «Кяпаз» в азербайджанской традиции и «Сердар» в туркменской. Но в силу глубинных политических изменений, произошедших в регионе, Баку и Ашхабад все-таки сделали выбор в пользу «Дружбы».
Процесс нормализации между Азербайджаном и Туркменистаном получил дополнительный импульс после подписания Конвенции о правовом статусе Каспийского моря 2018 г. и урегулирования крупнейшего на Каспии конфликта – азербайджано-иранского. Урегулирован он был, стоит отметить, по той же схеме, что и спор вокруг месторождения «Достлуг», т.е. путём создания механизмов общего пользования. Тот же факт, что азербайджано-туркменский меморандум был подписан только в 2021 г., объясняется началом нормализации отношений между Арменией и Азербайджаном.
На текущий момент Баку и Ереван прекратили боевые действия в Нагорном Карабахе, пытаясь при посредничестве Москвы подойти к «разморозке» экономических контактов в восточной части Кавказа. 30 января состоялось первое заседание межправительственной группы , где было принято решение о формировании двух экспертных комитетов, один из которых займётся вопросами транспорта и логистики, а второй безопасности и контроля; в дальнейшем контакты были продолжены.
В конце 2020 г. произошло еще одно важное для каспийско-кавказского региона событие – запуск Южного газового коридора (ЮГК). Европейские СМИ отрапортовали, что первый каспийский газ достиг итальянского побережья в декабре прошлого года. Вместе с тем немедленно назрел вопрос о наполняемости комплекса трубопроводов ЮГК и вывода уровня прокачки по нему до запланированных 20 млрд куб. м в год.
Подписанное в январе соглашение между Азербайджаном и Туркменистаном отчасти нацелено на решение этой проблемы. По заявлению Эльшада Нассирова , вице-президента компании SOCAR по инвестициям и маркетингу, проблему наполняемости трубопроводной системы ЮГК будут решать за счет туркменских и израильских месторождений. Таким образом Баку удовлетворит не только спрос имеющегося круга клиентов, но и будет готов к взаимодействию с новыми потребителями.
Урегулирование конфликта с Туркменистаном вновь открывает возможность для реализации известного с 1990-х гг. проекта Транскаспийского трубопровода. В частности, эксперт фонда «Наследие» Люк Кофи считает , что настал наиболее подходящий момент для прокладки трубы между Центральной Азией и Кавказом по дну Каспийского моря. Однако столь амбициозный проект в эпоху пандемии вряд ли привлечет достаточное число инвесторов, поэтому вероятнее всего Азербайджан и Туркменистан будут связывать свои трубопроводные системы морскими интерконнекторами.
Баку и Ашхабад не намерены ограничиваться только проектами в энергетической сфере. На церемонии подписания меморандума по Каспию министры иностранных дел двух стран подчеркнули особую важность транспортной артерии «Лазуритовый коридор» (Ляпис-лазурь), которая свяжет Восточное Средиземноморье с Афганистаном. В открытии этой магистрали особенно заинтересован блок НАТО, поскольку «Лазуритовый коридор» сильно упростит доставку грузов в сердце Евразии.
Еще одним проектом, подвижки по которому начались в связи с произошедшими на Кавказе и Каспии переменами, стал международный транспортный коридор ТРАСЕКА.
По недавним сообщениям, Грузия завершила строительство шестого тоннеля в районе деревни Шроша, который является частью Рикотского перевала. По нему движение от азербайджанской границы до турецкой удастся сократить с 8 до 4 часов. Министерство регионального развития и инфраструктуры Грузии называет его важнейшим элементом международной автомагистрали «Запад – Восток», по которой будет осуществляться движение из Европы в Центральную Азию.
В январе 2021 г. руководство Казахстана объявило о масштабных планах по расширению порта Актау с целью наращивания экспорта в Европу через Каспий в Азербайджан и далее через Грузию в Турцию. Казахстан намерен в сжатые сроки переориентироваться на контейнерные перевозки, что сделает порт Актау универсальным хабом для всей Центральной Азии. Планируется также значительно пополнить железнодорожный парк и каспийскую флотилию.
Тем временем Баку, по словам постоянного представителя секретариата ТРАСЕКА в Азербайджане Руфата Байрамова, ведёт переговоры с межправительственной комиссией ТРАСЕКА о гармонизации законодательства и упрощении процедуры пересечения границ с целью повышения транзитного потенциала Азербайджана. В случае успеха переговоров, считает Байрамов, следует ожидать резкого роста торговой активности между Европой и Центральной Азией.
Транспортные и логистические связи налаживаются и восстанавливаются в регионе не только по линии «Запад – Восток», но и по линии «Север – Юг». Долгосрочным следствием перемирия между Арменией и Азербайджаном от 9 ноября может стать разблокировка транспортного сообщения между ними – возобновление движения через Сюникскую область Армении в Нахичевань и Ереван. Открытие Мегринского коридора в Иран теоретически позволит наладить прямое сообщение на промежутке от Персидского залива до Северного Ледовитого океана.
Учитывая силу конкуренции и разнонаправленность разрабатываемых инициатив, уже на данном этапе можно говорить о высоком конфликтом потенциале Кавказско-Каспийского региона, который может привести к т.н. «транзитным войнам». На угрозу подобного сценария особенно настойчиво указывает иранская дипломатия.
В январе 2021 г. министр иностранных дел ИРИ Джавад Зариф совершил турне по странам Кавказа, а также посетил Москву и Анкару. Главными темами, предложенными Зарифом к обсуждению, были взаимодействие в новых реалиях и создание коллективных механизмов контроля.
Иран является давним сторонником формата сотрудничества на Кавказе «3 + 3» – Азербайджан, Армения, Грузия + Иран, Россия, Турция. Эта идея стала особенно популярной после Второй карабахской войны. В её поддержку высказались лидеры Турции, отчасти – Азербайджана, и России.
Вместе с тем, в современных политических условиях данная модель неприменима для Кавказа. Во-первых, Россия, Иран и Турция имеют слишком большие противоречия и во многих аспектах преследуют противоположные цели в регионе. Во-вторых, Иран обладает существенно меньшим политическим влиянием в регионе, нежели Москва и Анкара, что признает большинство экспертов . В-третьих, при таком подходе «за скобками» кавказского уравнения остаются Европа и США, чьё влияние все равно сохраняется, прежде всего, через Грузию. В ходе визита президента Грузии С. Зурабишвили в Брюссель в середине января она объявила о намерении Тбилиси подать заявку на членство в ЕС к 2024 г. Поэтому евроатлантический фактор все равно продолжит оказывать влияние на процессы в регионе в той или иной форме.
По указанным причинам международные отношения на Кавказе в среднесрочной перспективе вероятнее будут развиваться по формуле «2 + 2 + 2 + 1» – Россия и Армения + Турция и Азербайджан + Грузия и Европа + Иран. Подобная модель обладает гораздо более сложной структурой, поэтому не снимает целиком угрозу региональных конфликтов и «транзитных войн». Однако она наиболее точно соответствует реальному политическому раскладу сил на Кавказе, а, следовательно, может быть более легко прогнозируемой и управляемой.
Иван СИДОРОВ